Sorry, this entry is only available in Русский. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.
Больше 900 человек провели в театре на Дубровке трое суток, пока не начался штурм
Ровно 21 год назад, 23 октября 2002 года, в Москве на сцене бывшего ДК Государственного подшипникового завода шло второе отделение «Норд-Оста». Это был первый российский мюзикл, поставленный по всем канонам Бродвея. Главный герой — летчик Саня — уже вот-вот должен был встретиться со своей любовью — Катей, о которой он думал последние девять лет. Но вместо этого на сцену ворвались мужчины в камуфляже и масках, зазвучала автоматная очередь.
— Вы что, не понимаете, что происходит?! — кричит один из них, будто повторяя вслух вопрос зрителей и работников театра.
Так начался один из самых громких в истории современной России захватов заложников. Группа чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым оккупировала здание театра на Дубровке. Спецоперацию по освобождению людей начали только на третий день, в результате погибли 130 человек и уничтожены 40 террористов.
Террористы обсуждали захват заложников в Москве еще летом 2002 года. По данным ФСБ, в Чечне состоялось совещание, на котором выбрали исполнителей — Руслана Эльмурзаева (он же Абубакар), Асланбека Хасханова и Мовсара Бараева. Боевики требовали вывести российские войска из Чечни. И чтобы российские власти четко услышали их требование, террористы решили захватить здание с большим количеством людей. Они ходили по концертным залам и театрам с камерами, снимали проходы и систему охраны. В итоге выбор пал на Театральный центр на Дубровке — он находился недалеко от центра Москвы, у него вместительный зал и мало производственных помещений.
Вечером 23 октября три микроавтобуса с боевиками подъехали ко входу в театр. Вскоре начались выстрелы. О захвате заложников вся страна узнала уже через несколько часов: федеральные каналы вышли с экстренными выпусками с места событий. Журналистам удалось даже поймать несколько человек — тех немногих, кто успел сбежать из театра в первые минуты захвата. А съемочную группу НТВ и вовсе пустили внутрь театра. Террористы хотели, чтобы их сняли — им нужно было рассказать о своих требованиях, показать смертниц и заложников.
Основная группа террористов заняла концертный зал, другие стали проверять остальные помещения театра. Они находили людей и сгоняли их к зрителям — всего в заложниках оказались 912 человек. Террористки-смертницы усаживались между зрителями, демонстрируя свои пояса, начиненные взрывчаткой. В это время другие боевики расставляли по залу бомбы.
Некоторым заложникам разрешили позвонить родным и рассказать о захвате. Террористы предупредили, что за каждого убитого или раненого из своих они будут расстреливать по десять человек, а после этого отобрали у всех мобильные телефоны. В начале захвата один из зрителей успел дозвониться в Службу спасения. Распечатка этого разговора сохранилась в библиотеке мемориала погибших в «Норд-Осте».
— Молодой человек, скажите, что сейчас происходит в зале?
— В зале? Ну, в принципе, ничего, все сейчас дозвониться пытаются, но не у всех получается. И боевики ходят с оружием.
— Они вас не выпускают, но вы можете свободно передвигаться по залу?
— Нельзя ходить, сидим как бы. Мы как сидели, так и сидим. Как смотрели спектакль. По краям, там, где откидные сиденья, стоят женщины, заминированные все.
— Стоят как?
— Заминированные, все женщины заминированные. В середине лежит заминированное взрывное устройство.
Некоторым заложникам разрешили позвонить родным и рассказать о захвате. Террористы предупредили, что за каждого убитого или раненого из своих они будут расстреливать по десять человек, а после этого отобрали у всех мобильные телефоны. В начале захвата один из зрителей успел дозвониться в Службу спасения. Распечатка этого разговора сохранилась в библиотеке мемориала погибших в «Норд-Осте».
— Молодой человек, скажите, что сейчас происходит в зале?
— В зале? Ну, в принципе, ничего, все сейчас дозвониться пытаются, но не у всех получается. И боевики ходят с оружием.
— Они вас не выпускают, но вы можете свободно передвигаться по залу?
— Нельзя ходить, сидим как бы. Мы как сидели, так и сидим. Как смотрели спектакль. По краям, там, где откидные сиденья, стоят женщины, заминированные все.
— Стоят как?
— Заминированные, все женщины заминированные. В середине лежит заминированное взрывное устройство.
Тем временем на Дубровку стягивались колонны бронетехники, сотни бойцов спецназа и ошеломленные очевидцы. Больницы Москвы перешли на усиленный режим работы. У театра собралась толпа неравнодушных, родственников и друзей заложников. Они ждали не только известий, но и реакции властей — ее не было. С 25 октября на Дубровке начались митинги — люди требовали, чтобы силовики стали активно действовать для освобождения заложников.
Параллельно силовики вели переговоры. Главарь террористов требовал встречи с властями. Президент Владимир Путин тогда хоть и отменил все рабочие поездки и встречи, но на диалог с захватчиками не шел. Вместо него ходили другие известные люди: депутат Госдумы от Чечни Асламбек Аслаханов, Григорий Явлинский, Борис Немцов, Ирина Хакамада, Иосиф Кобзон, врач Леонид Рошаль, журналисты Анна Политковская и Сергей Говорухин. Им удалось передать заложникам воду, средства гигиены и медикаменты, а также вывести из театра несколько человек.
В театр пытались пройти и простые люди, предлагавшие обменять себя на заложников, но террористы их убивали. Так погибло по меньшей мере трое человек.
Всё это время террористы практически не давали заложникам еды и воды, многих не выпускали в туалет. Устав ждать, пока их требования выполнят, боевики объявили, что утром 26 октября начнут убивать заложников. Тогда же силовики приняли ответное решение о спецоперации.
В ночь на 26 октября первая группа спецназа проникла на первый этаж Театрального центра, к вентиляции. По ней пустили усыпляющий газ. Ближе к шести часам утра, когда газ начал действовать, несколько групп спецназа ворвались в зал со штурмом. Параллельно началась эвакуация. Спецназовцы выбивали в театре стекла, чтобы в здание попадал свежий воздух. К восьми утра 26 октября 750 заложников оказались на свободе.
До сих пор неизвестно, какой газ пустили, чтобы усыпить террористов и заложников. В материалах уголовного дела указано, что пятерых заложников застрелили боевики до начала штурма, шестерых — во время спецоперации. 119 человек скончались в больницах из-за кислородного голодания, обезвоживания и дыхательных расстройств, вызванных «воздействием неидентифицированного газообразного химического вещества». По данным следствия, газ не стал непосредственной причиной гибели людей.
Кроме того, в теракте погибли десять детей. Среди них были двое артистов из детской группы театра — Кристина Курбатова и Арсений Куриленко играли главных героев мюзикла в детстве.
По официальным данным, были уничтожены 40 террористов. Из театра вынесли 30 взрывных устройств, 16 гранат Ф-1 и 89 самодельных ручных гранат — общий тротиловый эквивалент взрывчатки составил около 110–120 килограммов.
Уголовное дело возбудили в первый же день теракта — 23 октября. По данным прокуратуры, организаторами стали Шамиль Басаев, Хасан Закаев и Герихан Дудаев. Дела в отношении захватчиков театра прекратили, поскольку они уже были ликвидированы. С 2003 по 2006 годы приговоры вынесли еще шестерым. В 2014 году задержали Хасана Закаева — по версии следствия, он помогал поставлять в Москву оружие и взрывчатку. В марте 2017 года Закаева приговорили к 19 годам строгого режима, а в августе Верховный суд смягчил приговор до 18 лет и 9 месяцев.
Через год после теракта у входа в театр на Дубровке установили монумент с надписью «В память о жертвах терроризма» и стелу, увенчанную тремя бронзовыми журавлями.
Виктор Старцев Журналист национальной редакции