www.runewsweek.ru
Минюст готовит законопроект о компенсациях жертвам терактов. Но сами жертвы уже не верят, что им кто-то пойдет навстречу
В жизни волгоградской стюардессы Натальи Бобровских было две авиакатастрофы. В 1990 году ее самолет разбился под Свердловском, Наталья выжила, но перестала летать. А четырнадцать лет спустя, в августе 2004 года, в результате теракта погибла ее дочь Оксана Бобровских, тоже стюардесса. Она летела рейсом Москва–Волгоград, и это был один из двух самолетов, которые практически одновременно взорвались в воздухе. У Оксаны остались муж и дочка Лера. «Сначала нам что-то давали: путевки, билеты на елку, а сейчас все улеглось, — рассказывает Newsweek Наталья. — Говорят, не ходите и не клянчите: вы ни под одну статью [закона] не попадаете».
Практически все жертвы терактов в России — от Волгодонска до Театрального центра на Дубровке — вынуждены добиваться компенсаций через Страсбург. Россия терпит в Евросуде поражение за поражением: с начала года проиграно около 200 исков только от жителей Чечни, чьи родственники были убиты или похищены в результате антитеррористической операции. Выплаты идут уже на миллионы евро — средняя компенсация морального ущерба за погибшего составляет около ?40 000. По российским же законам семьям чеченцев, пострадавших от боевых действий, полагается 2000 рублей, а семьям погибших — 20 000 рублей.
Экономить на своих гражданах, пострадавших от терактов, оказалось себе дороже. В конце прошлого года президент Медведев поручил Минюсту разработать законопроект о компенсациях гражданам, пострадавшим от терактов или во время контртеррористических операций. На днях глава Минюста Александр Коновалов назвал примерный размер выплаты — ?15 000 за погибшего.
Как объяснил российский уполномоченный в Европейском суде по правам человека Георгий Матюшкин, после того как закон о компенсациях примут, иски будут рассматриваться уже не в Страсбурге, а в России, и это избавит российскую казну от огромных штрафных санкций. Сами пострадавшие от терактов и родственники погибших уже не один год настаивают на принятии закона о статусе жертв теракта. Но предложения бывших заложников никто всерьез не рассматривает, а работу над нынешним законопроектом в Минюсте непонятно почему чуть ли не засекретили.
ГЛАЗА НА МОКРОМ МЕСТЕ
После теракта в Волгодонске прошло уже десять лет, а Наталья Мордасова по-прежнему просыпается в шесть утра — 16 сентября 1999 года в 5.58 террористы взорвали грузовик с гексогеном в центре жилого микрорайона. Было разрушено 39 домов, погибло 19 человек, пострадало более 15 000. «И нашего подъезда не стало», — вспоминает Наталья. Ее муж погиб под завалами, и Наталья осталась одна с грудным ребенком на руках. «Жили в гостинице, ели одну перловку», — рассказывает она. Взамен разрушенной квартиры Мордасовой дали халупу с трухлявыми деревянными перекрытиями вместо стен. «Нам говорят: где были ваши глаза, когда получали? — плачет женщина. — Глаза были на мокром месте — мужа схоронила». С тех пор за потерю кормильца она получает от государства 1780 рублей.
1 сентября 2004 года десятилетняя Фатима Дзгоева пошла в бесланскую школу №1 вместе с младшей сестрой Залиной. Залине было восемь лет, она погибла. Фатима выжила чудом: большой осколок попал ей в лоб, прошел через весь мозг и вылетел через затылок. Девочку срочно отвезли в больницу, она была в коме. Ее прооперировали, и она даже начала ходить, но через десять месяцев банальная простуда снова закончилась комой. Три месяца ее держали на аппаратах и уже хотели отключить, но Фатима открыла глаза. Последствия второй комы были очень серьезными — Фатима до сих пор считается самым тяжелым ребенком из всех пострадавших в Беслане. Ей делали операции в Ростове, Москве и Германии. В череп вставили титановую и костную пластины, а внутри головы установили специальный шунт, который откачивает лишнюю жидкость из головного мозга прямо в желудок.
На прошлой неделе Фатима вернулась из Германии. Реабилитация шла полгода. Чтобы ее оплатить, родители продали квартиру, купленную на деньги, которые им переводили со всей страны после гибели Залины. Но и их не хватило. Немецкие врачи организовали марафон, чтобы собрать недостающую сумму для девочки из Беслана. «У нас огромные успехи: Фатя разговаривает, запоминает стихи, научилась жевать и ходить», — гордится ее тетя Лана. Но все упирается в деньги — Фатиме каждый день нужен специальный массаж и дорогие лекарства. Следующую реабилитацию в Германии ей назначили через восемь месяцев, но уже сейчас тетя Фатимы бегает по всему Беслану с протянутой рукой и пишет письма президенту Медведеву, министру здравоохранения Голиковой и главе Северной Осетии Мансурову. «Мне неудобно просить, но я готова стоять на коленях, лишь бы достать для Фати хоть какие-то деньги», — говорит Лана.
«Так не должно быть», — считает Элла Кесаева из организации «Голос Беслана». Получит ребенок адекватное лечение или нет, сейчас зависит лишь от расположения врачей. У ее дочки Зарины, которая тоже была в заложницах, через пять лет одна почка стала меньше другой на четыре сантиметра. Девочке предстоят обследования и, возможно, дорогостоящее лечение. «Чиновники постоянно нас упрекают — мол, вы получили миллионы [от простых людей и благотворительных фондов], на них и лечитесь», — говорит Элла. Но крупные суммы получили не все, да они давно уже закончились, а новых поступлений нет. Чтобы лечить Зарину, она уже продала квартиру.
В СПИСКАХ НЕ ЗНАЧАТСЯ
Буденновск, Волгодонск, Москва, Волгоград, Каспийск, Минводы, Буйнакск, Владикавказ, Беслан — в России почти два десятка городов, в которых взрывались жилые дома, самолеты, поезда и вагоны метро, взлетали на воздух легковушки и грузовики с гексогеном. В отличие от США, Израиля или Великобритании в России нет не только статуса жертвы теракта, но даже неизвестно, сколько всего этих жертв. «Мэрия Москвы отказывалась называть нам цифры погибших на Дубровке. Приходилось ездить по кладбищам и по надгробным плитам составлять списки», — вспоминает Татьяна Карпова, руководитель общественной организации «Норд-Ост». По ее оценкам, жертв терактов в России не меньше 50 000 человек.
Если сейчас в каком-то российском городе произойдет теракт и погибнут люди, пострадавшие попадают под Федеральный закон «О борьбе с терроризмом». По нему ущерб семьям погибших и раненых возмещают власти региона, где произошел теракт. Они же и решают, сколько платить жертвам. В Центре стратегических исследований «Росгосстраха» говорят, что даже в Москве нет единой методики оценки размера выплат. Семьи погибших в московской подземке получали компенсацию по 100 000–200 000 рублей, погибших на Пушкинской площади — по $1000, на Гурьянова и Каширке — по $3300, на Дубровке — до 600 000 рублей. В Северной Осетии семьи погибших получили по 300 000 рублей, 100 000 платили тяжелораненым и по 50 000 остальным пострадавшим.
Первыми с властями судились пострадавшие «Норд-Оста». Они требовали возмещения морального ущерба, но суды завернули их иски: по закону компенсацию морального вреда надо требовать не с государства, а с террористов. «Как можно получить деньги с террориста-смертника, погибшего при взрыве? А если он жив, что он может заплатить потерпевшим? Что может [единственный осужденный за Беслан] Нурпаша Кулаев заработать в тюрьме?» — изумляется адвокат пострадавших на Дубровке Игорь Трунов.
На бумаге федеральный бюджет берет на себя расходы на психологическую, медицинскую и профессиональную реабилитацию. На деле, говорит Тамерлан Багаев из Владикавказа, «все о нас забыли». Его мама погибла в ноябре прошлого года. Она стояла на остановке, дожидаясь маршрутки, когда шахидка взорвала рядом бомбу. В результате погибли 12 человек, а 43 были ранены. Это был последний громкий теракт с многочисленными жертвами среди мирных жителей. Сейчас Тамерлан даже не помнит, сколько денег получила его семья. «Не до того было. Маму провожали», — хмуро говорит он. Тамерлан оканчивает юридический вуз, но судиться с государством из-за денег не собирается: «Слишком больно вспоминать случившееся».
ЗА СВОЙ СЧЕТ
После теракта в Волгодонске у Людмилы Тутаровой начались галлюцинации и сахарный диабет. «Полгода ждала УЗИ печени, за это время можно было умереть. Мне повезло — произошел только инфаркт», — говорит она. Во время взрыва ее дочь была беременна. Ее контузило, и случился выкидыш. Вскоре родился второй ребенок, но у него, как и у мамы, букет болезней. «Это все последствия взрыва, сказал нам доктор в больнице, но только никаких справок я вам не дам», — вспоминает тот разговор Тутарова. За погибших в Волгодонске платили 16 000 рублей, за травму давали 1200. Дети, рожденные после теракта, пострадавшими не считаются, и им не положено даже этих крох.
В прошлом году Ирина Халай из Волгодонска, технарь по образованию, села писать законопроект о социальной защите пострадавших от теракта. «Одна компенсация не решит проблемы, потому что в России не существует системы социальной реабилитации», — утверждает Ирина. Бесланцы тоже хотят статуса жертвы со всеми льготами: бесплатной медицинской помощью, лекарствами и лечением в санатории. «Нужны льготы на квартплату, на обучение, на содержание детей-сирот, а также освобождение от службы в армии», — соглашается Татьяна Карпова из «Норд-Оста».
В Совете Федерации Ирине Халай ответили, что ее законопроект не соответствует ни налоговому, ни пенсионному кодексу. «И ради жертв терактов их переделывать не будут», — говорит Ирина. Работа Минюста над законопроектом о жертвах терроризма туманна и непонятна, считает адвокат Игорь Трунов. Более того, она ведется в обстановке ничем не обоснованной секретности. Кроме заявления министра Коновалова, о законопроекте не известно ровным счетом ничего. В Минюсте отказались предоставить Newsweek проект закона и не сообщили, сколько, по их данным, в России жертв терактов, присвоят ли им официальный статус, предусмотрены ли этим проектом социальные льготы и гарантии. «Закон еще сырой и недоработанный. Министр поспешил», — на условиях анонимности сообщил собеседник в ведомстве.
КРОВАВЫЕ ОТСТУПНЫЕ
Как другие государства помогают жертвам терроризма
США
В 1996 году был принят закон, разрешивший американцам судиться с государствами, которые поддерживают террористов. На практике его применили в 2003 году. Федеральный суд США признал Иран виновным в поддержке движения ХАМАС, организовавшего в 1997 году теракт в Иерусалиме. Тогда были ранены 8 американцев. В их пользу присудили $400 млн, а для исполнения решения суда были заморожены иранские счета. В 2008 году раскошелиться пришлось уже Ливии. Триполи перечислил $1,5 млрд в фонд поддержки жертв терактов, которые ливийские боевики осуществляли в 1980-х. Еще один фонд был создан специальным актом Конгресса после терактов 11 сентября 2001 года. За три года работы фонд выплатил семьям погибших и пострадавших более $7 млрд. В среднем это $2 млн за погибшего и $400 000 за раненого.
ИЗРАИЛЬ
Размеры компенсаций пострадавшим от терактов определяются индивидуально Институтом национального страхования. Они покрывают лечение, содержание на период нетрудоспособности, пособие по инвалидности (от $800 в месяц), похороны и выплаты иждивенцам ($1200–1700 в месяц). Ущерб собственности определяется и компенсируется налоговым ведомством. В 2000 году был принят Закон об интифаде, который лишал палестинских жителей зоны арабо-израильских боевых действий прав на компенсации. Однако позже Верховный суд Израиля сделал исключение для тех просителей, кто не является гражданином враждебного государства или участником террористических организаций.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Компенсации жертвам терактов и их родственникам определяются в рамках общего закона о компенсациях жертвам преступлений. Эти деньги выплачиваются вне зависимости от того, получают ли пострадавшие возмещение от виновника преступления или из других источников. Служба выплат при Министерстве юстиции принимает заявления от пострадавших и назначает комиссии, оценивающие физическое и психическое состояние пострадавшего и имущественный ущерб. Размер компенсации колеблется от $2000 до $500 000, в редких случаях – $1млн. Семьи погибших в терактах 2005 года получили стандартную компенсацию «по потере кормильца» в $22 000. Они назвали это жалкими грошами. В июле в Палату общин внесен законопроект об увеличении выплат жертвам терактов.
ИСПАНИЯ
Тридцать лет назад в Испании принят первый закон, гарантирующий дополнительную пенсию гражданским лицам, пострадавшим от действий вооруженных группировок. Власти пошли на такие меры в связи с активизацией боевиков группировки ЭТА, выступающей за независимость Страны Басков. В 1996 году в МВД Испании создано специальное подразделение помощи жертвам терроризма, а три года спустя принят Акт о солидарности, предусматривающий единовременную выплату вдобавок к пенсии. Семьям жертв 192 погибших в терактах 2004 года назначили компенсацию по $1 млн. Всего на выплаты жертвам мадридских взрывов направлено $400 млн.