Президент послушал голос Беслана

Встреча “Матерей Беслана” с Медведевым должна была состояться еще 5 мая, однако была отменена из-за неких неотложных дел президента. Время для нее нашлось лишь в вечером 1 июня, накануне отлета президента в Италию. О чем просили главу государства родственники жертв трагедии? Об этом в интервью Радио Свобода рассказала сопредседатель комитета “Матери Беслана” Аннета Гадиева:

– Мы для президента подготовили три документа. Один – по поводу необъективного расследования бесланского теракта. Второй документ касался социальной защиты жертв террористических актов – не только жертв нашей, бесланской трагедии, но и вообще всех, кто пострадал в России от терактов. И третий документ – наши рекомендации по борьбе с терроризмом. Мы посчитали, что имеем право их давать: мы испытали ужас террора, поэтому более заинтересованы, чтобы это зло было побеждено.

– Что касается расследования и наказания виновных в бесланской трагедии, о чем шла речь?

– О том, что теракт был предсказуем, но ничего не было предпринято. Те, кто отвечал за безопасность, проявили халатность, недобросовестность. Затем мы говорили о том, что, когда захват школы произошел, созданный оперативный штаб не предпринимал никаких реальных шагов по спасению заложников. И третий вопрос – это вопрос необъективного расследования. Пока не будут наказываться должностные лица, которые отвечают за безопасность граждан, до тех пор граждане России не в безопасности, – уверена сопредседатель комитета “Матери Беслана” Аннета Гадиева.

Встречи с президентом много раз безуспешно добивались и представители другой общественной организации, объединяющей жертв теракта, – “Голоса Беслана”. Напомним, в 2008-м году “Голос Беслана” утратил юридический статус. Организация была перерегистрирована так, что в ней не осталось людей, которые ее создавали. Изначальный председатель “Голоса Беслана” Элла Кесаева назвала ситуацию “рейдерским захватом”. Весной 2011 года Министерство юстиции Северной Осетии отказало “Голосу Беслана” в регистрации юридического лица. Несмотря на это, Элла Кесаева рада, что хоть кому-то из родственников жертв трагедии удалось встретиться с главой государства:

– Я думаю, президент прекрасно знал, что есть “Голос Беслана”, который ему десятки писем посылал и заявлений, под которыми тысячи подписей были собраны… Это его выбор. Нам не важно даже, с кем он встречался, важно – будет ли результат.

– Вы бы говорили с Дмитрием Медведевым о том же, о чем “Матери Беслана”?

– Не совсем так. Ведь хронологию судов они не могли донести до него, потому что судебные инстанции прошли с потерпевшими мы, “Голос Беслана”. Мы являемся организаторами заявлений в Европейский суд по правам человека, всего – 294 заявления. Вот в конце мая мы отправили в Страсбург жалобы от 94 потерпевших. Колоссальный труд: за этими заявлениями стоят суды, которые мы прошли в России. И это тоже опыт, и из этого опыта нужно делать выводы. Судебная система не работает. Дело же не только в том, что вот бывшего президента республики Дзасохова не наказали, переговорщика не наказали… Это частные случаи. Выстроена система безответственности, не срабатывают законы – вот об этом надо было говорить.

Наверное, результат у этой встречи должен быть, хоть небольшие социальные гарантии, но представят. Правда, я полагаю, что это будет на республиканском уровне. А ведь мы хотели охватить всех жертв терактов. Я думаю,  жертвы других терактов – в “Норд-Осте”, Волгодонске, Буйнакске, в Чечне, Ингушетии, Дагестане – недовольны будут этой встречей, потому что они эти результаты на себе не почувствуют, – прогнозирует лидер общественной организации “Голос Беслана” Элла Кесаева.

Почему власть предпочитает вести диалог с представителями лишь одной из организаций, объединяющих жертв бесланской трагедии? Вот мнение создателя сайта “Правда Беслана” Марины Литвинович:

– Думаю, причин для этого, по меньшей мере, три. Основная заключается в том, что у этих двух организаций – “Матери Беслана” и “Голос Беслана” – разное понимание того, что произошло во время теракта, и разные выводы. “Матери Беслана” обвиняют в случившемся, в основном, местные осетинские власти и бывшего президента Дзасохова, говорят о том, что теракт не предотвратили, что о нем знали и ничего не сделали… А “Голос Беслана” поднимает значительно более серьезную и важную проблему, а именно – что штурм школы и первые выстрелы по школе были сделаны вовсе не террористами, а сотрудниками российских спецслужб. И это как раз тот вывод, который властям слышать не очень хочется. Это – первая и самая главная причина. Вторая причина – это, конечно, Страсбург, потому что всю активную деятельность по подаче жалоб в Страсбургский суд ведет именно “Голос Беслана”, и безусловно, властям не очень это нравится. Третья причина, которую я вижу, – в целом более оппозиционная настроенность “Голоса Беслана” и их активная деятельность в последнее время. “Матери Беслана” не ведут активной политической и общественной деятельности, во всяком случае они не участвуют в митингах, пикетах.

Я бы добавила еще, что “Голос Беслана” разработал очень важный законопроект “О статусе жертв терроризма”, который в идеале должен коснуться всех людей, пострадавших от терактов в России в последние 10-15 лет. И очень жаль, что на встрече с президентом не было представителей “Голоса Беслана”, потому что мне кажется чрезвычайно важным принятие такого закона. Закона, который бы четко определил какие-то государственные гарантии для людей, которые – во многом по вине государства – стали жертвами терроризма, поплатились здоровьем, потеряли своих родственников. Если говорить о каких-то ожиданиях от этой встречи, то минимальное, что здесь можно сделать, это все-таки одобренрие законопроекта, который разработан “Голосом Беслана” в сотрудничестве с другими организациями, объединяющими людей, пострадавших в результате терактов. Или можно взять этот законопроект за основу и подготовить силами правительства или администрации президента подобный документ.

– На встрече с “Матерями Беслана” президент пообещал “внимательно изучить материалы расследования теракта”. В какие реальные действия властей это могло бы вылиться?

– Там ведь ситуация очень простая, картина ясна экспертам, людям, которые занимаются взрывотехникой. Независимое расследование проведено и окончено, все выводы сделаны. Речь действительно идет о том, что правда слишком неприятна, признавать ее – значит, признать, что начали убивать своих детей российские военные. Признание такой правды – слишком серьезный удар по Путину. Мне кажется, вряд ли Дмитрий Медведев на такое решится. Поэтому не стоит ожидать каких-то серьезных изменений. Если примут закон, о котором я говорю, уже хорошо. Хотя, конечно, этого недостаточно, –  отмечает Марина Литвинович.

В результате захвата школы в Беслане боевиками 1 сентября 2004-го года и последовавшего 3-го сентября штурма погибли более трехсот человек, в основном –  дети. Единственный пойманный живым террорист, Нурпаши Кулаев, в 2006-м году приговорён к пожизненному заключению.