Что такое жертва терроризма?

На сегодняшнем обществе лежит большая моральная и юридическая ответственность: помнить о жертвах терроризма. Годы, которые эти люди положили на борьбу с террором, с последствиями террора, с радикализмом, ведущим к террору, пошли на пользу общества, которое сегодня, как никогда ранее, подвергается варварским и жестоким террористическим атакам.

Что значит жертва терроризма?

В мире есть государства, которые не могут ответить на этот вопрос, которые не хотят отвечать на него.

Аннета Гадиева пережила страшные события в Беслане (Северная Осетия). 3 сентября 2004 года 32 вооруженных бандита захватили школу. Выступление Гадиевой перед 450 участниками VII Международного конгресса жертв терроризма было одним из самых душераздирающих.

В Беслане она потеряла Мелину, свою годовалую дочь. Российское правительство не считает этих людей жертвами терроризма и не оказывает им никакой помощи. В Москве не знают, что такое жертва терроризма.

Еще одна пострадавшая от теракта в России, Ирина Халай, также выступала в Париже. 16 сентября 1999 года в Волгодонске машина, начиненная взрывчаткой, взорвалась рядом с жилым домом.

Халай еще раз подтвердила сказанное Гадиевой: в России никто не слушает жертв терроризма.

Они чувствуют себя одинокими и забытыми. Никто не проявляет сочувствия по отношению к ним. Даже раненым детям не оказывается специализированная медицинская помощь. Их считают не жертвами, просто пострадавшими.

Российское правительство не сумело извлечь урока из событий в Беслане и не знает, как предотвратить подобные трагедии в будущем. «Террористы заперли нас в спортзале. Нас было 1127 человек. Большинство – подростки и дети.

С нами обращались, как с животными. В течение бесконечно долгих 53 часов нам не давали ни воды, ни еды. Дети пили собственную мочу. Жара была невыносимая. Некоторые из заложников были подвергнуты пыткам.

Те, кто попытались сбежать, получили пулю в спину. Я просила, чтобы мне разрешили вынести малышку, но они не согласились», — рассказывала Гадиева. Итоги штурма были ужасающими: 370 погибших, из которых 186 – дети, и 700 раненых. Многие тела так и не были опознаны.

Несмотря на ненависть по отношению к террористам и бешенство по отношению к безответственным и неоправданно жестким действиям властей, выжившие избрали правовой путь, объяснили Аннета и Ирина.

Жертвы требуют, чтобы было проведено новое расследование. Слишком много вопросов. Например, почему террористы, действовавшие в Беслане и до того объявленные в розыск и даже осужденные, находились на свободе?

Как они, с оружием и взрывчаткой, смогли пройти к школе? Как удалось террористам заложить бомбы сразу в несколько жилых домов во время серии терактов в 1999 году?

Жертвы этих терактов до сих пор ничего не знают. И что еще хуже – никто не желает их слушать. Страх услышать жертв терроризма, страх услышать от них правду, огромен в России Путина и Медведева.

Единственной поддержкой пострадавших является международное сообщество. Жертвы других терактов в России находятся в таком же положении. И все же они надеются, что когда-нибудь им будет присвоен статус жертв терроризма.

Израиль, страна, которая с момента своего основания живет в состоянии войны, являет собой полную противоположность России: его законодательство в отношении защиты жертв терроризма одно из самых передовых в мире.

В этой стране таких людей, как и каждого из своих солдат, признают и поддерживают как власти, так и общество. Президент фонда One Family Fund, Ориелла Блиах, объяснила, что Израиль оплачивает нужды жертв терактов, произошедших в стране, вне зависимости от национальной принадлежности жертв, и даже туристам.

Дети, оставшиеся в результате терактов сиротами, опекаются и воспитывается государством. Израиль оплачивает даже такие крупные расходы выживших в терактах как, например, свадьба.

Реакция гражданского общества и институций Испании на взрывы, прозвучавшие 11 марта 2004 года в Мадриде, стали настоящим примером для всего мира. Эстер Саес находилась в одном из четырех взорвавшихся вагонов.

Она получила тяжелые ранения, но выжила благодаря своевременно оказанной медицинской помощи. Процесс физического и психического восстановления был долгим. Одним из мучающих ее вопросов по-прежнему остаются результаты официального расследования.

«До сих пор неизвестно, кто подложил бомбы и кто задумал все это. Сами поезда и другие доказательства были уничтожены», — сообщила она. Двое других ораторов, Хуан де Диос Давила, брат погибшего в результате теракта группировки ЭТА в Мадриде 21 июня 1993 года, и Бегония Элорса Гарсия де Викунья, сын которой погиб во время теракта ЭТА в Витории 22 февраля 2000 года, выразили опасения испанских участников конгресса: политическая ветвь ЭТА возвращается к власти в силу преступного решения Конституционного суда Испании, которое разрешила экстремистской коалиции «Бильду» участие в местных выборах в Стране Басков в мае 2011 года. В результате экстремисты получили значительное количество мест в системе местного самоуправления.

Позднее Верховный суд запретил «Бильду», сочтя коалицию новым воплощением запрещенной политической силы, поддерживающей ЭТА, партии «Батасуна».  Однако правительство Сапатеро выступило за легализацию «Бильду», которая в результате выборов победила в ряде районов Страны Басков, поэтому местные жертвы ЭТА находятся теперь в постоянном страхе.

Перед конгрессом выступили трое пострадавших от теракта в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Они сообщили, что помощь жертвам террористической атаки была оказана чрезвычайно быстро. Однако не обходится без проблем, связанных с последующим оказанием медицинской помощи, в частности членам спасательных команд, которые получили травмы и заболевания в результате осуществленных работ.

Нэнси Аронсон, потерявшая родственника в результате терактов в Нью-Йорке, говорила о необходимости создания ассоциаций жертв терроризма, а также отметила, что не всегда удается добиться внимания со стороны официальной комиссии по расследованию теракта 11 сентября.

Французская адвокат Изабель Тесте отметила, что во Франции признается статус жертв терроризма и возбуждаются уголовные дела после каждого террористического акта. Пострадавшие могут лично участвовать в процессе, а могут отказаться, поскольку «заседания суда иногда оказываются невыносимыми для жертв терактов, если им приходится сталкиваться лицом к лицу с их организаторами». Тесте напомнила, что «существуют фонды помощи всем жертвам терроризма, которые не должны отказываться от возмещения ущерба».

Случай, произошедший с французской семьей мусульманского вероисповедания, потряс собравшихся. Закия Боннет с супругом и 15-летним сыном, совершавшие паломничество в Мекку, были обстреляны террористами на дороге недалеко от Медины в Саудовской Аравии.

Супруг Закии умер на месте, а сын, получивший четыре ранения, прожил еще шесть часов. В больнице ему отказали в медицинской помощи, и он умер на глазах матери. В ответ на ее просьбу о помощи власти страны потребовали Боннет покинуть страну в течение 36 часов, поскольку официально в Саудовской Аравии нет ни террористов, ни терактов.

Завершили работу конгресса три выступления: председателя Верховного суда Испании Карлоса Дивара Бланко, французского правозащитника Доминика Боди и посла Франции по правам человека при министерстве иностранных дел Франсуа Зимерая.

После этого 16 пострадавших от террора прочитали по абзацу Манифеста жертв терроризма на пятнадцати разных языках.

Результаты конгресса впечатляют: 450 человек собрались в Париже, чтобы послушать 35 жертв терроризма из 35 стран, пострадавших в результате 27 терактов, совершенных в мире в 1956-2011 годах.

Настроение конгресса и основные идеи, прозвучавшие в ходе его работы, прекрасно резюмировал в своем выступлении Карлос Дивар Бланко в финальной речи: «Терроризм это зло по самой своей сути. Нужно бороться с ним до полного его уничтожения. Любой союз или сговор с террористами должен быть осужден. Ни одно правовое государство не может существовать, если в нем не работают механизмы борьбы с терроризмом. И эта борьба должна основываться на принципах универсальной морали и этики.

Справедливость – это воздаяние каждому по заслугам. Террорист должен быть наказан, он заключен в тюрьму ради блага общества. Жертвы терроризма тоже требуют справедливости, они должны получить признание и поддержку – моральную и материальную. Пострадавшие от терактов должны объединяться.

На сегодняшнем обществе лежит большая моральная и юридическая ответственность: помнить о жертвах терроризма. Годы, которые эти люди положили на борьбу с террором, с последствиями террора, с радикализмом, ведущим к террору, пошли на пользу общества, которое сегодня, как никогда ранее, подвергается варварским и жестоким террористическим атакам.

Мы не можем допустить, чтобы преступники и палачи избежали наказания или добились оправдания. Позволить это означало бы совершить ошибку, которая отрицает само человеческое существование».